Недавно Катя Нечитайло — музыкальный и театральный обозреватель, хрупкая и уязвимая девушка — начала чекиниться в фейсбуке из Беслана, Чечни, Владикавказа. Ее посты сквозили сильными впечатлениями, но многие друзья впадали в шок, предлагали помочь, интересовались все ли в порядке. Многим было сложно поверить, что возвышенная и чуственная девушка может добровольно поехать в самые пугающие уголки Кавказа просто так, в отпуск. Разумеется, мы сразу попросили Катю рассказать, с чем она столкнулась. И так ли страшен кавказский рубеж на самом деле?
«Уважаемые пассажиры, – говорит капитан, – через двадцать минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту города Владикавказ (Беслан), погода хорошая, температура +14 градусов» — с этого бодрого голоса, прозвучавшего на весь салон одним осенним утром, началось моё путешествие в край, где «живёт горный народ». Вернее, началось оно намного раньше: несколько лет назад мои знакомые ездили в Грозный, откуда вернулись под огромным впечатлением. С тех пор внутри поселилась мысль о поездке, которая, как мне тогда казалось, могла бы изменить внутри очень многое. Потому что добровольно подружиться с городами, о которых в 90-е ты слышал только из сводок новостей, – это по-нашему. Одни меня отговаривали, другие давали советы, третьи подхихикивали. Немного подхихикивала и я. Ровно до того момента, пока не услышала объявку: я была готова к песням в аэропорту, я была готова к мужчинам в кепках, я была готова надеть юбку подлиннее. Я не была готова приземлиться в Беслане.
«Ну что, красавица, вас сразу во Владикавказ?» – в аэропорту меня встречает Алвар, пожилой кавказец на хрестоматийной девятке. Одна половина разума полностью уверена, что да, надо сразу ехать в гостиницу. Вторая уверяет в обратном. Нет, говорю, сначала поедем в Беслан. Через 20 минут мы оказываемся у той самой школы. Тепло. И надо ещё заставить себя сделать первый шаг внутрь спортивного зала. Заходим. Тишина. Ни одного человека. Смотрим на бутылки с водой, которыми всё заставлено, на плакаты, на игрушки, на еду, на фотографии, на пробитый пол. Слушаем ветер. Молчим, плачем, идём сквозь плотный воздух. Воздух из страха, стыда и слёз.
Владикавказ – суровый красавец, растянувшийся на берегах Терека. Мосты, фонтаны, церкви, соседствующие с мечетями. В нём есть что-то гордое, стихийное, непокорное. У памятника Плиеву, который возвышается над набережной, сидит несколько пожилых пар. Виднеются горы, по пешеходному проспекту Мира прогуливаются семьи, молодёжь в спортивных костюмах перемешана с парнями и девушками «на стиле». Здесь и кофе с собой, и пицца, и местная кухня. Этим же вечером совершается налёт на едальню с осетинскими пирогами. Картофджин (с картофелем и сыром), фыдджин (с рубленым мясом), балджин (с вишней). Мой фаворит – цахараджин – пирог с сыром и свекольной ботвой. Разумеется, все свежее, горячее. И с лимонадом.
В кафе ко мне подсаживается парень. Местный и лихой. Извините, говорю, я не одна. Он отвечает, что это даже хорошо. Разговоры про цель визита. Через час мы шумной компанией прогуливаемся по улицам и проспектам. В Северной Осетии вообще, как выяснилось, за «поговорить»: хозяева небольшой гостиницы вечером приглашают к столу, где вино, арака (алкогольный напиток, изготовленный из зерновых культур), овощи и сыр.
Утром Владикавказ окутан туманом, свежий воздух изменил свою плотность: кажется, его можно резать ножом. Начинается небольшой дождь. По плану – Кармадонское ущелье, где в сентябре 2002 года случилась известная трагедия. Через час горной (и очень крутой) дороги появляется ослепительное солнце. Мощные седые горы, подпрыгивания, гравий из-под колёс. Вдали виднеются крыши, что похожи на египетские пирамиды – село Даргавс и «Город мёртвых» – некрополь из небольших «домиков», которым сотни лет. Почти 100 сооружений, речка Гизельдон, завораживающие ледяные вершины. И склепы с возможностью заглянуть за грань.
На подступах к Кармадонскому меня охватывает волнение. В голове играет песня про «Кстати, где твои крылья, которые нравились мне», перед глазами всплывают картинки из фильмов Балабанова. Слева якобы жилая пятиэтажка Нижнего Кармадона, заброшенный санаторий, пустые глазницы домов. Резко уходит солнце: добро пожаловать в то самое Ущелье. До схода лавины здесь тоже было село. Это место поражает и завораживает. Восхищает, лишает сил, отрезвляет, останавливает, диктует, приземляет. Говорить хочется шёпотом, потому что страшно нарушить покой, спугнуть, помешать. Всё по правилам Ущелья: без юмора, лёгкости, права на ошибку. Проехав по зигзагам, утопающим в тумане, останавливаемся у памятной таблички. Сюда приносят воду, сигареты и ленточки. Веет каким-то иноземным холодом. Вокруг горы. Вечно мудрые и вечно молодые. Вот прям как Бодров.
Утром следующего дня нужно было самостоятельно добраться до столицы Чеченской республики. Всё бы ничего, но информации в интернете минимум, автовокзал закрыт на реконструкцию. Мужчины, покуривавшие сигареты около своих такси, махнули рукой в сторону, где «маршрутки до Чечни». Mercedes Sprinter отправится тогда, когда все места будут заняты. В салоне сидят несколько мужчин с большими сумками, пожилая пара, две девушки в платках. На меня, в джинсах и с рюкзаком, все смотрят с любопытством. Одна из девушек, что родом из Чечни, но учится во Владикавказе, спросила про впечатления. И рассмеялась в ответ на мои опасения. Она дала мне свой номер телефона и адрес. Пока тихонько болтали, въехали в город Грозный.
На пороге апартаментов меня встречает Мадина: невероятно красивая чеченка за 50. В платке. Показывает-рассказывает, даёт советы. На войне у неё погибли родственники. Говорит, что такое никогда больше нельзя допустить. Странно, конечно, собираться и приезжать в города, про которые в детстве ты слышал из сводок новостей, из программы «Время». Всегда это было тревожно, страшно, агрессивно. Со взрывами, пулями, заявлениями, криками. И вот эта информационная подушка так и осталась лежать на многие годы. От неё и появлялся страх.
Особенности национальной республики в 10 пунктах:
- Алкоголь нельзя найти в свободной продаже. Вернее, можно, но нужно постараться. Гипотетически, можно выпить в ресторане (не хочется).
- На улицах никто не курит. Не так: курят, но за углами. Сложно встретить человека с сигаретой, весело вышагивающего по улицам. Здесь это не принято. Сигареты можно купить без проблем. Но это не афишируется.
- Проспект Кадырова переходит в проспект Путина. Надо сказать, что эти две фамилии встречаются здесь не просто часто, а на каждом углу. Как и портреты.
- Есть байка, что за Кадырова проголосовало 106 процентов населения. Почему-то верю.
- Очень чисто. ОЧЕНЬ. Ни мусора, ни листвы. Кажется, можно ходить в носочках. Здесь и убирают, и не мусорят.
- Безопасно. Со мной за один вечер любезно пообщались три продавщицы. Улыбчивые, скромные, открытые. Один парень спрашивал о том, не нужна ли мне помощь. Да, мужчины здесь «в бородах». Но это немного «на лицо ужасные – добрые внутри».
- Практически все женщины в юбках. Брюки выдают приезжую.
- Город довольно хаотично застроен (по понятным причинам). В центре – Дубай, дальше всё чуть попроще. Очень активно работают над башнями, торговыми центрами, парками. Мощный вид открывается с комплекса «Грозный-Сити». Но категорически нельзя снимать в сторону резиденции Кадырова: специально обученный человек может запросто отформатировать ваш телефон.
- Чепалгаш (лепёшки из творога). Просто запомните это слово.
- Когда идёшь по городу, то возникает ощущение в духе «ух ты ж, ничего себе». Правда. Потому что мы живём старыми знаниями. А тут вот как-то вот так.
Сначала может показаться, что в Чечне только в Грозном такое положение дел (я и сама грешным делом об этом подумала). Нет, Гудермес и Аргун, где прошли следующие дни, не отстают: ухоженные пространства, высотки, расположенные рядом с отремонтированными домами, порядок. И даже некая игрушечность. Магас же, из которого я вылетала в Москву, – и вовсе искусственно созданный город. Крошечный, пустынный, кукольный, в 4 километрах от Назрани. Сюда перенесли органы власти, сделали широкие улицы. Здесь вроде как всё есть. Только нет людей. И поэтому возникает ощущение, что ты в каком-то романе товарищей Стругацких.
Когда я вернулась в Москву, на меня обрушился шквал вопросов. Про всё сразу. Топ-7 на эту тему, которые я соединила с ответами.
1. И что, вот прям совсем безопасно?
Совсем. Да, там есть колорит: Осетия довольно шумная, Чечня – сдержанная и скромная, Ингушетия гордая, Дагестан и Кабардино–Балкария, о которых я постараюсь рассказать отдельно, – бесшабашные. Но везде ты чувствуешь себя защищённым. Поверьте, это куда безопаснее Москвы. Все наши страхи живут в голове: их запустил телевизор, а подогрело отсутствие современной информации.
2. Погоди, а пули и автоматы?
Да, на улицах у охраны действительно есть автоматы. Но к этому надо относиться спокойно, шок проходит через пару часов. У меня на месте руки-ноги, никто не забрал меня к овечкам четвёртой женой, ни разу я не столкнулась с агрессией, ни разу не пожалела об этой авантюре, ни разу не испытала дискомфорт или страх. Только гостеприимство.
3. Так, а что с одеждой?
Мол, какой хиджаб шить: чёрный или очень чёрный. Осетия вполне светская, Ингушетия и Чечня ходят закрытыми, но статус гостя позволит вам ходить в удобной одежде. Без мини, разумеется. Я все дни носилась в джинсах. Но никакого дискомфорта или порицания я не встретила.
4. Не пристают?
Ребят, ну вы реально в это верите? В Москве парни ведут себя куда развязнее и агрессивнее. Здесь спросят, замужем ли / несколько раз узнают про «не краду ли я ваше время» / извинятся. Парень в Чечне так вообще, кажется, сам испугался, что подошёл и предложил мне кофе.
5. А инфраструктура и сервис?
Всё это очень активно развивается. Да, ещё остались вопросы и проблемы, не без этого. В городах есть туристические информационные центры, существуют гиды и агентства. В Грозном очень крутая навигация: не пропустишь ни одну достопримечательность. Из одного города в другой в этих краях можно запросто добраться на автобусе, маршрутке, попутке, такси. Расстояния там в пределах 200 км. В горы можно выбраться и автостопом, и организованно. Всё зависит от ваших желаний и целей.
6. Погоди, но вот народ...
А что народ? За эти дни местные постоянно спрашивали на улицах о делах и настроении, предлагали помощь, готовы были всячески курировать. Бесплатно. Я порой просто подходила к полицейским, задавала вопросы. Хозяева рассказывали про себя и жизнь, про свой край, судьбы. Приглашали ещё. И здесь это не красивые слова: они действительно искренне ждут в гости.
У «плохих людей» нет национальности, друзья. И да. Никогда ничего не надо бояться.
Читайте также:
