С 5 по 7 июля в ДК ЗИЛ прошёл фестиваль «Боль» — один из самых смелых и резонансных проектов СНГ последней пятилетки. Помимо нескольких музыкальных сцен, лектория и стенд-ап программы все три дня работала сцена «Ибсен» с театральными постановками. О месячных, криках боли и современном независимом театре, специально для «Вашего досуга» рассказывает Макс Ломаев, автор telegram-канала @rasatabula.
Открывающий спектакль вполне соответствовал названию фестиваля — трагедия менструального цикла «28 дней» по одноименной пьесе Ольги Шиляевой, поставленная Юрием Муравицким и Светланой Михалищевой, наглядно, эпично и подробно рассказывает зрителю про боль, патриархат и тяжёлую женскую долю. Хорошо написанная и не менее талантливо поставленная пьеса подкупает действительно новым взглядом на проблемы общества. Изуродованный множеством искажённых трактовок и радикальных появлений, феминизм обретает новый голос через манифестационную, местами ироничную подачу; жанр трагедии даёт простор для нагнетания отчаяния и внутренних противоречий героини, а физиологические подробности лишь подчеркивают связь с реальностью. Финал по законам жанра трагический — перед героиней, прошедшей 28 кругов ада, встает важнейший вопрос самоопределения: «Кто я? Где настоящая я?». За исключением нескольких монологов про изнасилования, как будто наспех примотанных скотчем к телу спектакля, имеем познавательную, живую и современную постановку.
Иной взгляд на сегодняшний театр показал немного критик, немного писатель и чуточку режиссёр Виктор Вилисов. Распинаясь в своих социальных сетях о горизонтальной организации работы в команде, он провозгласил сведение власти режиссёра к минимуму. Чего, по сути, и добился. Его перформанс «По вечерам нам бывает не очень при капитализме, но мы готовы потерпеть» представляет из себя несколько этюдов, сделанных самими перформерами. Начинается спектакль с зарисовки самого Вити: небольшая сценка про премию «Золотая смазка», где весь русский театр в лице девушки имеет Вилисова в прямом смысле (а не наоборот, что странно). Короче, налицо авторский почерк.
Самым сильным этюдом оказалось чаепитие в каком-то чеховском стиле. Помните: «Мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами». Было следующее: зрители могли попить чай вприкуску с пряниками и печеньем за столом с кружевной скатертью (актеры любезно предлагали подлить ещё и поддерживали беседу); стол же был отгорожен ширмой от прохода в гримёрку. В последней три актрисы истошно орали проклятия, просьбы о помощи или просто издавали нечленораздельный крик и мат под гитарные запилы Никиты Евглевского. При этом кричали они на заданные темы, которые были написаны на меняющихся слайдах. Темы были любые – от цитат и бытовых ситуаций до научных терминов. В общем, довольно простая, но впечатляющая идея мещанского благополучия, отгороженного ширмой от криков и страданий.
Конечно, было представлено ещё много взглядов на современный театр — от панк-мюзикла с драками (Вася Березин) до часа молчания всем залом (Всеволод Лисовский). Однако вместо пересказа всех спектаклей попробуем ответить на главный вопрос: куда движется современный российский театр? Здесь можно выделить две основные тенденции. Первая — в отходе от драматического театра катарсиса в сторону пеформанса и иммерсивных спектаклей; попытка заставить зрителя стать соучастником процесса («По вечерам нам бывает не очень при капитализме…» Вилисова, «Молчание на заданную тему» Лисовского). Вторая — стремление найти новые темы и способы их раскрытия при сохранении традиционных отношений между актёрами и зрителями («Стопроцентная любовь», «28 дней»). Можно, конечно, разделять подходы к современному театру по другим признакам, но ясно одно: в попытках преодолеть застой классического театра изобретаются новые способы коммуникации, интонации и подходы к спектаклю. Фестиваль «Боль» за три дня показал широкий спектр сегодняшнего театрального процесса, потому и удался.
