После отставки Правительства многие гадают, каким будет следующее. Нам хочется верить, что новое Правительство не будет игнорировать недовольства своего народа, и мы собрали 5 спектаклей, которые помогут эти недовольства понять.
1. «Борис»
Для спектакля Дмитрия Крымова знаменитая фраза из пушкинского «Бориса Годунова» — «Народ безмолствует.» — ключевая. В спектакле «Борис» страна безмолвствует потому, что живёт паттернами, суевериями, теориями заговоров, и величие ее протеста исчерпывает пошлый анекдот и пачка разбитых об пол яиц. Взлет и падение царя Бориса (Тимофей Трибунцев) умещается в одну затянувшуюся вечеринку после инаугурации, и кульминацией этого вечера становится не гибель царя, а «сцена у Фонтана», решенная как ещё вставной номер концерта. Девушку из хора (Паулина Андреева) принуждают играть роль Марины Мнишек, она протестует, но ее протест — беззубый и выливается в безобидный анекдот и разбитые об пол куриные яйца. Бунт быстро сходит на нет и заканчивается селфи с Борисом, для Марининой мамы. С другой стороны — Самозванец, мальчик с брекетами из самодеятельности (Алина Ходжеванова), выплескивает тираническую злобу маленького человека, обещающего когда-нибудь взять власть в свои руки, чтобы вернуться к нам вторым Борисом. Антология их общего протеста характерна отсутствием сил на перемены. Народ безмолвствует потому что привык, смирился и верит в то, что масонская ложа над ним укажет пальцем на следующего наследника Русской империи.
2. «Берлуспутин»
Берлускони с целью весело провести время приезжает в Россию в гости к своему закадычному другу Путину, и вдруг происходит террористический акт: хотели убить Путина, но убили Берлускони, а Путина серьезно ранили в голову. Нейрохирурги, чтобы спасти жизнь Путина, пересаживают ему правое полушарие мозга еще теплого Берлускони… Очнувшийся гибрид – БерлусПутин — ничего не помнит. А его бывшая супруга силится ему объяснить, что к чему. Главная мысль острой политической сатиры, выполненной в традиции итальянского площадного театра: как глава государства обращается со своей женой, точно также он обращается и со страной.
3. «Кому на Руси жить хорошо»
В послужном списке Кирилла Серебернникова множество спектаклей по классике, в которых от классики осталось немного — собственно, сюжет и имена героев. Взять хотя бы одну из последних премьер — сверхрадикальную версию некрасовской поэмы. События происходят в сегодняшней России, и тема русского рабства звучит еще жестче, чем у автора. Сценография говорящая. Через всю сцену протянута газовая (а может быть, нефтяная) труба. На самый ее край накинут ковер, кое-где виднеется колючая проволока. В финале все герои выстраиваются в ряд и героически позируют перед залом, демонстрируя с десяток дурацких футболок с надписями про «вежливых людей» и «Россию для русских». Псевдопатриотический балаган отлично рифмуется с выводом классика: на Руси жить хорошо некому.
4. «Норма»
Спектакль Максима Диденко, поставленный по этому роману Владимира Сорокина, разворачивает театральное повествование через тело, что отлично подходит Сорокину, идеи которого транслируются через плоть и продукты ее жизнедеятельности. Львиная доля первого акта — это разрозненные истории из книги, которые порождают на сцене разрозненные образы, складывающиеся в руины советского «светлого будущего». Советский спорт, советская номенклатура, советский народ — все «нормальные», всюду господствует единая «норма». Галя Солодовникова создала выразительный образ канализационной трубы, зловонные потоки которой переходят в глянцевый подиум, уходящий в светский партер. Эта же канализационная труба становится метафорой нефтепровода, показывая, что с советских времен немногое изменилось — мы по прежнему «живем на трубе, по которой течет вязкая, темная жидкость».
5. «Человек из Подольска Сережа очень тупой»
Спектакль режиссера Марины Брусникиной и художника Саввы Савельева по двум пьесам Дмитрия Данилова лучше тысячи книг расскажет новым министрам о том, кто такие обычные люди, чем живут и на что надеются. Обе пьесы будут идти одновременно, параллельно на двух сценах, а порядок просмотра повлияет на восприятие. Неизменным останется знание, как протекает существования внизу действующей вертикали власти, в полицейском государстве.
