Он родился в ноябре, в год десятилетия революции. И фамилия у него, как у Владимира Ильича. Все это символично, если учитывать, что самыми знаменитыми ролями Ульянова стали роли людей, облеченных властью, – от председателя колхоза до маршала Жукова, от Степана Разина до Сталина. В Ульянове на протяжении десятилетий видели «самого главного советского артиста». Что ж, он полностью соответствовал официальной политике в области театра и кино.
Но всенародную любовь этим не заслужишь. Ульянов воплотил в искусстве наш национальный характер: его парадную сторону и его потаенные закоулки. Сильный русский человек на перепутьях истории – вот тема, которая возвела Ульянова в ранг первого артиста страны.
На самом деле он не всегда играл советских и даже не всегда русских. Но его Антоний и Ричард III на сцене Вахтанговского театра и Тевье-молочник в одноименном телеспектакле не были похожи ни на римлян, ни на англичан, ни на евреев. Актер открывал в своих иноплеменных героях то, что объединяет их с русскими, – прочную связь личной судьбы с историей государства.
Поэтому герои Ульянова – всегда натуры общественные. Жить своими сугубо частными интересами им скучно, даже невыносимо. В картине «Частная жизнь» Ульянов достоверно передает потерянность высокого чиновника, временно оказавшегося не у дел. Даже когда Ульянов играл людей частных, оказывалось, что им тесны рамки мирной обыденности, в ней они чувствуют себя, как великаны в спичечном коробке. По жизни таких людей несет их незаурядная мощь, воля и страсть, приводящие к великим скандалам в духе Достоевского и отчаянному бунтарству в духе Горького… Неслучайно среди его самых удачных киноролей Митя Карамазов и Егор Булычев.
Играя людей в мундире, он умел оставаться простым «человеком с ружьем». Играл вождей, не способных оторваться от народных масс. Играл одиночек, делающих историю. В роли Сталина в фарсе «Уроки мастера» Романа Виктюка он импровизировал и острил, как профессиональный конферансье, сохраняя твердокаменную складку тонких губ, завораживая публику сочетанием незатейливости и демонизма. Это был, странно сказать, талантливый Сталин.
Ульянов ассоциируется прежде всего с ролями «красных». Но именно ему удалось создать самый незаурядный образ «белого» – генерала Чарноты в «Беге» Алова и Наумова. Это был хороший белый, даже с советской точки зрения. Он любил Россию, хотя и не произносил патриотических монологов. Достаточно было одной гениальной фразы «В Мадриде я не бывал, но пари держу, что дыра» – и этим было сказано все о русских без Родины.
И в постсоветское время Ульянов продолжает играть советского человека – беспокойного пенсионера-фронтовика («Сочинение ко Дню Победы» Сергея Урсуляка) и одинокого мстителя («Ворошиловский стрелок» Станислава Говорухина).
Прозорливый Сергей Соловьев в свой «Дом под звездным небом» пригласил именно Ульянова. В этом фильме показано, как рассыпается страшная, но великая страна. Наступает эпоха личного произвола, частных интересов вне идеологии и морали. И когда из пруда вытаскивают труп героя Ульянова, невольно закрадывается мысль о закономерности такого кинофинала. Дело не только в том, что лучшие гибнут первыми – у подобных людей по определению не бывает мирной старости. Они до последнего должны стоять в строю и подвергать себя риску.
Есть у Михаила Ульянова одна сугубо личная тема. Он всегда безраздельно предан общему делу, передает чуть ли не физическое ощущение весомости власти, гнета ответственности человека, ею наделенного. Ни со сцены, ни на съемочной площадке ему не довелось произносить реплику пушкинского Бориса Годунова «Тяжела ты, шапка Мономаха». Но он знает об этой тяжести не понаслышке. Именно Ульянов в конце 80-х спас от распада Союз театральных деятелей.
На последнем сборе труппы Театра имени Вахтангова Михаил Ульянов выступил с речью, ошеломившей многих. Он подверг жесточайшей критике состояние дел, а себя публично признал виновным в проблемах театра. Это была речь человека, который переживает любое несовершенство мира как личное горе. Это свойство трагических натур и художников большого стиля.
Сергей Соловьев
кинорежиссер
Михаил Александрович Ульянов для меня человек, в общении с которым прошла целая жизнь. В первый раз я увидел его в картине «Дом, в котором я живу» Кулиджанова. У Ульянова колоссальное обаяние, свойственное актерам именно этого поколения. А еще: пронзительная сила и мужественность и, как следствие, ум, воля, хитрость. Это качества настоящего русского мужика. В фильме Кулиджанова он был не звездой, до которой зрителю – миллиарды километров, а знакомым, близким человеком. Во второй раз я увидел Ульянова, уже учась во ВГИКе. Мы тогда смотрели модные, тонкие картины в обстановке изысканного снобизма. И вдруг нам показали фильм «Председатель»... И Ульянов растопил лед снобизма, сломал рамки экрана: это была правда о близком каждому человеке.
Окончив ВГИК, я стал снимать картину «Егор Булычев», но только после того, как Михаил Александрович дал согласие сыграть главную роль. Я был никем, мне только исполнилось 24 года, а Михаилу Александровичу 44, и он уже был лауреатом Ленинской премии. При виде Ульянова на улице останавливались не только люди, но и машины. Милиционеры в обморок падали, если в помещение, которое они охраняли, заходил Ульянов. Многие советовали Михаилу Александровичу не возиться со мной. Но Ульянов, обладая властным видом маршала Жукова – на самом деле поразительный художник и очень ранимый, трепетный, тонко устроенный человек, – повел себя как настоящий актер. Расставаясь после съемок фильма, мы дали друг другу обещание сделать еще одну картину. Но звезды сошлись только через 20 лет. Мы стали работать над «Домом под звездным небом». Михаил Александрович все время говорил мне: «Не понимаю! Как у тебя героиня живет распиленная? Не понимаю, но верю…»
Я и товарищ Михаила Александровича, и его «фанат». Я счастлив, что судьба сделала мне такой подарок. На этой неделе мы отмечаем 75-летие Михаила Александровича. Желаю ему прожить еще много лет с той же степенью искренности, которая всегда была ему присуща!
