«Геликон-опера», много сезонов подряд возделывавшая шлягерный мейнстрим, решила к 300-летию Петербурга попотчевать публику совершенно забытой старой оперой. Комическая опера Андре Гретри, даже почти оперетта, – самая монархическая, самая буржуазная и одновременно самая сентиментальная. Либреттист Жан-Никола Буйи смешал в сюжете две линии из жизни Петра: плотничество на голландских судоверфях и женитьбу на прачке Марте, будущей Екатерине I. Парадокс состоит в том, что создан этот водевиль аккурат в эпоху Великой французской революции. Когда на улицах Парижа царил массовый террор, Гретри выводил в «Петре Великом» исключительно положительных персонажей, ходячих добродетелей, которые, объясняясь в любви, ссорясь или гневаясь, поют высокоморальные поучения. Арии и куплеты о благотворительности, дружбе, благодарности и семейных ценностях состоят из одного-двух коротких предложений, которые повторяются по многу раз.
Псевдорусский колорит в пейзанскую идиллию вносит явление сбежавшего из Москвы Меншикова, который признается, что бояре хотели отрубить ему голову. «Пьер», как все называют русского царя, устремляется тушить народную смуту, отчего невеста Катерина находится на грани помешательства.
До небес поднимают «Петра Великого» сценография и костюмы Игоря Нежного и Татьяны Тулубьевой. На сей раз верные соратники Бертмана придумали невероятно изысканную балтийскую фантазию (модель корабля упирается мачтами в потолок) в серо-голубой гамме и джинсовой фактуре.
