Роман со сценой

Театральный сезон открывают две премьеры по культовой русской прозе XX века: «Дар» и «Москва — Петушки». Как воплотить такие сложные тексты на сцене? В обзоре «Вашего досуга» — лучшие инсценировки новой классики.

выпускает в «Мастерской Петра Фоменко» «Дар» Владимира Набокова, а  в своей Студии театрального искусства — «Москву — Петушки» Венедикта Ерофеева. Оба режиссера — ученики Петра Фоменко, который как никто умел найти сценический эквивалент авторскому языку, тем более — прихотливому языку литературы XX века. Взять хотя бы повесть Бориса Вахтина «Одна абсолютно счастливая деревня», где переплетены суровый крестьянский быт и фантастические сны, а наряду с людьми действуют коровы, колодец с журавлем, огородное пугало. Петр Фоменко в своем знаменитом спектакле нашел тонкий баланс между игривой условностью (артисты с азартом мычат, блеют, изображают заглохший трактор) и подлинностью переживаний. Вкус к тонким, детальным инсценировкам Петр Фоменко передал и своим ученикам. У Евгения Каменьковича вообще есть талант делать непонятное — понятным, сложное — простым. Его лучшая в этом смысле работа — «Самое важное» по роману Михаила Шишкина «Венерин волос». Эта книга и для чтения-то трудна — сплошные обрывки чьих-то судеб, древних мифов и воспоминаний. А Каменькович взял да и превратил роман в музей памяти, где среди статуй и экскурсантов в войлочных тапочках скользят фигуры из прошлого. Тут и Изольда, потерявшая своего Тристана в автокатастрофе, и русская певица Изабелла, и беженцы из Чечни, и училка Гальпетра из детских воспоминаний героя-толмача, который записывает их нелепые судьбы. В новом спектакле Каменьковича речь снова пойдет о писателе — человеке, одержимом словом так же, как и сам Владимир Набоков, утверждавший, что главная героиня его «Дара» — это русская литература. Изощренный язык Набокова Каменькович превращает в озорную театральную игру. Так, критические отклики на книгу главного героя положены на разные мотивы — от романсов до «Интернационала», а ироничное авторское слово доверено Полине Кутеповой, одетой в костюм Чарли Чаплина.

Сергей Женовач раньше занимался только классикой — Чеховым, Лесковым, Достоевским. Так что появление в афише его театра прозаической поэмы Венедикта Ерофеева выглядит настоящей революцией. Конечно, для Женовача «Москва — Петушки» — это не антология русского пьянства, а история лишнего человека, слишком порядочного и интеллигентного, чтобы ужиться с советской действительностью. Для молодых «женовачей» советский быт оказался гораздо непонятнее, чем мир классической русской литературы. Режиссеру пришлось объяснять артистам, что такое общественные туалеты и радиоточки или что означает «Лебединое озеро» по телевизору. Но самому Женовачу интереснее не реконструировать советский антураж, а найти адекватную театральную форму для гениального текста Ерофеева. Впрочем, для режиссера, который поставил даже чеховские записные книжки, кажется, нет несценичных жанров.

Инсценировками современной прозы занимаются не только «птенцы гнезда Петрова». Совершенно другой подход, например, у Яноша Саса, поставившего «Мастера и Маргариту» Булгакова в МХТ имени Чехова. Венгерский режиссер ориентировался прежде всего на тех, кто романа не читал, и его главной задачей было донести до зрителей сюжет в максимально наглядной форме. Как иностранец он не испытывал священного трепета перед этой культовой книгой, а потому смело перенес действие в наши дни и превратил роман в высокотехнологичный блокбастер. Тут масса ярких эффектов: из глубин московской подземки на сцену выезжает поезд-призрак, по полу скачет отрезанная голова Берлиоза, Маргарита летает на метле на огромном экране. Весь вечер на сцене зажигает блестящая компания Воланда. Установке на развлекательность противостоит один Мастер — художник, чье мастерство и вдохновение в наш век потребительства никому не нужны.

Еще жестче о современной действительности высказывается . Он, пожалуй, единственный, кто рискует ставить остросоциальную прозу вроде повести Захара Прилепина «Санькя». Режиссер с автором сильно переписали текст. Но все смысловые акценты остались на своих местах. Серебренников со своим фирменным монтажом аттракционов отошел на задний план, выпустив вперед учеников — недавних студентов Школы-студии МХАТ. Образы своих героев, сегодняшних революционеров, ребята искали на реальных митингах. И у них получился очень честный и яростный политический спектакль, напоминающий раннюю «Таганку». И когда в финале они поют: «А мне приснилось, миром правит любовь» Цоя, вспоминается знаменитое брехтовское «Плохой конец заранее отброшен, он должен, должен, должен быть хорошим».

---

Расписание

30 сентября, 12, 19 октября / «Самое важное» / «Мастерская Петра Фоменко»

12, 23, 24 сентября / «Дар» / «Мастерская Петра Фоменко» / (499) 249-19-21

15, 16, 22, 23, 27, 28 сентября / «Москва — Петушки» / Студия театрального искусства / (495) 646-74-59

8, 9 октября / «Мастер и Маргарита» / МХТ им. А.П. Чехова / (495) 692-67-48

Ближайшие показы в октябре / «Отморозки» / проект «Платформа» / (495) 917-17-99

Фото: Екатерина Цветкова, Оксана Старикова, Анна Шмитько, пресс-служба театра «Мастерская Фоменко», пресс-служба СТИ, архив журнала