, известный широкому зрителю прежде всего неоднозначными фильмами «Коктебель», «Свободное плавание» и «Сумасшедшая помощь», привез на суд петербургских СМИ и зрителей «Дома Кино» свой новый фильм «Пока ночь не разлучит».
Борис Хлебников
Жанр, который невозможно определить однозначно, работа актеров за процент от проката, сценарий, основанный на цикле статей журнала «Большой город» — совокупность всех этих факторов может вызвать неподкупный интерес зрителя. Перед показом режиссер уделил время VashDosug.ru, рассказав про свои мысли о прошлом, настоящем и будущем своей картины.
- Первый вопрос, чтобы сразу все понять про единство времени и места действия. Как по-вашему, такие разговоры, такие истории могли случиться где-то, кроме именно Москвы? Вот в таком формате, в таком китче?
- Я отвечу так: они абсолютно точно не могли бы случиться в Питере. Потому что Питер — совсем другая, более нежная организация, старый город, со своими, отдельными от всех, традициями. Москва — более хамская, более купеческая, но при этом она, в лучшем смысле этого слова, «сорняково-живучая». И все, что мы показываем в фильме — это как раз такие, очень отличительные московские вещи.
- Вы так хорошо сказали про Питер, что даже несколько предвосхитили мой следующий вопрос. Насколько вообще вы, человек из Москвы — воспринимаете Питер? Ведь у всех общение с этим городом происходит по-разному. Есть люди, которые приезжают, говорят «здравствуйте» — и уезжают, а есть те, кто уже уехать не может. Вы вообще московский человек сам по себе?
- Я родился в Москве, живу там — и я очень московский человек. Что до Питера, то у меня от него очень разные эмоции. Я много раз по месяцу, по два жил здесь, но он всегда даже встречает тебя по-разному. И это довольно жесткий город, он вовсе не такой добрый, как принято считать. И по сравнению с Москвой тоже. Он медленнее — но не добрее. И это вовсе не культурная столица, как принято считать. Но это самый красивый город из всех, в которых я был! Более того — пожалуй, это самый красивый город в мире. И недавно я наконец-то понял, почему у меня от Питера такое тяжелое ощущение. Я иду по этому городу и не знаю за что взяться, ведь в каждом доме что-то разваливается, умирает, течет. И накрывает очень тяжелым ощущением какой-то паники, что громадный красивый город погибает. Что ты просто не знаешь с чего начать ремонт. И я вообще не понимаю, как вам удастся его дальше сохранить. Но главным все равно остается другое: я действительно очень люблю Питер.
- Давайте вернемся в вашу «купеческую» Москву. То, что мы видим на экране — это осколки калейдоскопа. Когда вы снимали фильм, вы же, наверное, придумывали предыстории и даже, возможно, какую-то дальнейшую жизнь этих персонажей? Кто это делал, вы или актеры, или это рождалось на месте, импровизацией?
- Да, конечно, придумывали. Я изобретал всем какую-то судьбу, потому что очень многие истории сами по себе непонятны до конца, так и не разгаданы — о чем же подслушан разговор, что происходит, кто эти люди, сидящие за столом. Суть в том, что вы слушаете обрывки разговоров и сами достраиваете, придумываете то, чего нет. Поэтому задачи я в этом смысле ставил очень условные, сочиненные предыстории совершенно не нужно показывать в фильме, каждый зритель дофантазирует себе сам. Но некая база, на которую можно опираться, какой-то костяк необходимы актеру, а потому некоторые вещи мы определяли. Например, в случае с и : они сидят, разговаривают о каких-то мифических деньгах, медикаментах и еще о чем-то. Ничего непонятно. И мы придумали, что они торгуют органами — и сразу раз! Загорелся глаз, стало понятно, что играть.
Сергей Шнуров и Борис Хлебников
- Конечно, нельзя ничего предугадать, но как вы думаете, как воспримут эту картину в глубокой, именно глубокой, провинции? Как комедию, остросоциальную сатиру, бытописательство? И вообще, пойдут ли ее смотреть?
- Этот вопрос волновал и волнует наших продюсеров давно и очень сильно. Могу сказать только одно: мы показывали фильм в Москве, в Новосибирске и во Владивостоке. Ни то, ни другое не является глубокой провинцией, но, тем не менее, это не Москва. И реакция там была в тысячи раз лучше, чем в Москве. И я отчетливо понял, что у жителя других городов, при понятном отношении к Москве, есть такой бонус, что москвичи — идиоты. И это ему ужасно приятно. Я думаю, что в Питере этот же приятный бонус — особенно, зная отношение питерцев к москвичам.
- Этот постулат питерскому уху слышать, конечно, неимоверно приятно, но теперь точно не могу не задать вопрос девочки-отличницы. Вот как нас учили в институте, что всегда должна быть идея, сверхзадача и так далее — вы зачем снимали этот фильм?
- Когда я снимаю, у меня никогда особенных идей и задач нет. А снял я это кино, потому что мне ужасно понравился материал, мне показалось, что можно это смешно снять. А еще мне показалось, что таким образом я первый раз в жизни как-то разглядел Москву, начал как-то различать ее жителей. Ведь какая самая большая проблема Москвы? Вы никогда не знаете, кто чем занимается. «Стертая» работа, «стертые» и непонятные люди. А здесь, в этом ресторане они все очень разные. И я первый раз увидел это разнообразие — и для меня это было самым важным.
- И напоследок один вопрос, о названии: «Пока ночь не разлучит». На обсуждении фильма на «Кинотавре» вы сказали, что оно романтическое и напоминает вам индийское кино, а эта картина, по сути, в общем-то, и есть индийское кино. Это что — такое преломление на русский манер? Что если в индийском фильме в конце все танцуют, то у нас — бьют друг другу морду? Или для вящего абсурда все найдут друг другу братьев и окажутся потерянными родственниками?
- Нет, конечно, никакими братьями они не окажутся. И сестрами тоже не окажутся. Скажу вам честно, мне просто очень понравилось это название, я даже ни разу не спросил автора сценария, Александра Родионова, о том, почему оно такое. Но про драку — да, конечно. Так и есть.
