Спектакль Умер-шмумер, лишь бы был здоров

Основная идея спектакля — инсценировка еврейских анекдотов в разных жанрах разговорного театра:
- сценка;
- куплеты;
- анекдот от первого лица.
Сквозного сюжета нет, объединяет действие лишь присутствие одних и тех же лиц на сцене и группировка диалогов по темам: «у врача», «у реббе», «диалоги супругов в постели», «женские откровения». Собственно, вполне себе эстрадный формат «Кривого зеркала», «Смехопанорамы» и «Аншлага». Но у этих передач получалось убедительней.

Во-первых, вопрос к формату подачи. Театр и эстрада — вещи разные. На эстраде выступают, в театре — перевоплощаются в роли. Для эстрады не нужны декорации: вышли два артиста, исполнили номер, поклонились, ушли. А в театре не так: там декорации есть, людей много, они туда-сюда ходят. И нужно это, по идее, для того, чтобы создать ощущение альтернативного пространства, которое живет по своим законам, со своими героями, у каждого из которых свой характер. По идее — так (не берём сейчас формы современного театра).

Что имеем в «Умер-шмумер»: прекрасные декорации, южный дворик, в глубине на экране плещется море. Эффектные находки в работе со светом. И — никакого театра. Как на детском утреннике: вышли двое актеров, озвучили кусочек текста, ушли за сцену, вышли следующие. Если все герои на сцене разом — двое общаются, остальные культурно ждут. Затихают и ждут, чтобы не мешать. Атмосферой большой шумной еврейской семьи как-то не веет.

Спектакль бы смотрелся , если у каждого героя был бы свой характер, своя отличительная черта (ворчливая тётя Сара, циничный дядя Хаим, меркантильный Мойше, любвеобильная Софочка). Так ведь не было! Имя есть у каждого, а своего характера практически ни у кого нет. В финансовых диалогах участвовали все, и в циничных тоже, и в откровенно пошлых (в последних особенно часто). Именно участвовали, не перевоплощаясь в персонажа. Тетя Берта, а правда, что ваш муж — Нет, не правда; А кстати, куда пошла Сара — А кто её знает; Мойше, а вы в курсе, что с вашей женой спит весь город; Дядя Хаим, а что такое — и так без остановки, в течение более часа перед зрителем мельтешат абсолютно бессвязные реплики. Белые нитки, которыми это шилось, нагло топорщатся и упрямо лезут наружу. Апофеозом стала сцена поедания арбуза, когда герои, не глядя друг на друга, не общаясь друг с другом, меланхолично рассказывают анекдоты. Откусили кусок арбуза — рассказали — снова откусили кусок. И так по очереди.

Во-вторых, вопрос к манере подачи. Еврейские анекдоты без характерного одесского говора — это уж, извините, деньги на ветер. Елена Санаева в образе породисто-хамоватой Тёти Сары была прекрасна и так, Джульетта Геринг в образе прелестницы Софочки тоже вполне убедительна. Но в целом, сложилось впечатление, то играли актёры вполсилы: мизансцены путали, реплики произносили вяло, кто-то (Мария Раевская) — и вовсе не на опоре.

И в третьих, вопрос к самому материалу — проблема здесь ровно та же, что и у «Кривого зеркала» и «Аншлага»: обилие низкопробного, грубовато-бытового юмора и порядком истертых сюжетов. Анекдот по Борю и Льва, мечтающих сменить свои имена на Буи и Луи, и Хаима, совсем о подобном не мечтающем, произвёл в этом плане совершенно неизгладимое впечатление.

Вывод: если формат театра Евгения Ваганасовича столь дорог вашему сердцу, что вы готовы мириться с некачественной формой его подачи, небрежной игрой актёров, отсутствием качественной режиссуры — то идти, определенно, стоит.

В противном случае — идти не рекомендуется. Разве что для того, чтобы прослушать прекрасно сыгранное трио музыкантов — аккордеон, скрипка и кларнет, — периодически разбавлявшее бурлящую эссенцию юмора. Или в исследовательских целях — чтобы проникнуться масштабом пропасти между вкусовыми предпочтениями театральной публики. Ибо поколение 60+, численно преобладавшее в зале, реагировало на происходящее с нескрываемым энтузиазмом.

Одесский дворик, несколько еврейских семей и одна русская. Протянутая через двор бельевая веревка и стук костяшек домино. Перекрикивающиеся через двор соседки, очередь к доктору, который, видимо, нечасто захаживает. Ребе, к которому за советом забредает в том числе и русский Ваня, по привычке называющий раввина батюшкой. И складывающаяся из мозаики анекдотов разной степени бородатости жизнь, в которой все взаимосвязано и все в той или иной степени друг другу родные, где к смерти и рождению относятся в равной степени легкомысленно, но из этого легкомыслия и вырастает настоящая житейская мудрость.
"Умер-шмумер, лишь бы был здоров" - спектакль легкий и развлекательный, но при этом теплый и очень добрый. И с прекрасной живой музыкой. А еще в нем чудные актеры, создающие очень точные и обаятельные образы героев анекдотов - Елена Санаева, Владимир Шульга, Татьяна Циренина, Ольга Гусилетова, Иван Мамонов...
А главные герои все равно солнце, море и Одесса.
И тепло - южное, летнее и человеческое.
А вот сюжета в спектакле действительно нет. Мешает ли это? И да, и нет. Местами композиция из анекдотов вдруг рассыпалась (во многом это зависело от исполнителей, а также от того, насколько исполнение анекдота соответствовало привычному - например, про "а после операции я смогу играть на скрипке?" исполняют с моей точки зрения неправильно, хоть что со мной делайте, да и про сахар в моче тоже), частушки в середине на месте ложного антракта были несмешными практически все, а ближе к концу волей-неволей испытываешь от такого обилия анекдотов лёгкое утомление.
Но впечатления от целого эти недостатки не портят, а ощущение после "Умер-шмумер" остаётся самое светлое. Почему-то узнаёшь в спектакле себя, даже если не еврей и в Одессе никогда не жил. Такое чувство, точно побывал там на летних каникулах, снимал комнату в этом самом дворике, точно Ваня с Машей, а теперь вспоминаешь об этом и очень хочешь вернуться туда, в место, где вопрос о смысле жизни настолько прекрасен, что ни за что не променяешь его на ответ.