Спектакль Медея
Ольга Фукс, журнал «Ваш Досуг»: Ярость
В начале ноября в театре «Школа драматического искусства» в последний раз покажут удивительное мистическое действо по пьесе Хайнера Мюллера «Медея», которое специально к Театральной олимпиаде в Москве в 2001 году режиссер Анатолий Васильев поставил с Валери Древиль - актрисой парижского «Комеди Франсез». Ранее Валери сыграла на родной сцене Нину в спектакле Васильева по лермонтовскому «Маскараду», и эта работа вдохновила режиссера на риск. Моноспектакль «Медея. Материал» идет на французском языке, его текст состоит из обрывков фраз и воспоминаний обезумевшей от горя женщины и, по мнению режиссера, в переводе не нуждается. И не только потому, что античный сюжет о покинутой жене, убивающей из мести соперницу и собственных детей, знаком многим. Игра Валери Древиль понятна каждому. Меньше чем за час ее Медея превращается из жрицы мести в крик самой боли, а потом в бесстрастное, опустошенное, свободное от человеческих связей и страхов существо.
Хайнер Мюллер, современный немецкий драматург, знаменитый интерпретатор древних легенд и классических сюжетов, обратился к мифу о Медее. Этот текст - мощный поток без начала и конца, без правил пунктуации, логики и психологических мотивов - точно выплеск лавы из проснувшегося вулкана: «На губах пепел твоих поцелуев / плоды предательства из твоего семени / ты должен мне брата Язон».
На небольшом экране воспроизводится небольшой текст Мюллера. Зрители читают, боясь шелохнуться, точно школьники на сложном уроке. К концу текста в глубине раздается чеканный стук каблуков, и к зрителям выходит Валери Древиль, прима «Комеди Франсез», где Анатолий Васильев поставил уже несколько спектаклей. Француженка изредка берет в Париже тайм-аут и едет в Москву, чтобы ежевечерне играть в зале на Поварской. Входит, садится, закуривает, швыряет окурок в таз. Прическа высокая, платье простое, взгляд жесткий. Последнее слово на экране растворяется в видеопроекции моря, его бесстрастного волнения, галдящих над волной чаек, стремительных рыб, бурной пены и айсберга на горизонте.
Медея заговорит, и ее голос с первых же слов явит недюжинную ярость. Французский язык утрачивает шарм и становится похожим на рычание. Рассыпается прическа, распадается личность, сорванное платье летит в таз и загорается. На обнаженное тело актриса лепит какие-то примочки из бинтов, тщетно пытаясь залатать свой развалившийся облик. Роль Медеи - мощное природное явление сродни водопаду: нельзя ни сострадать, ни отвести глаза. На месте Валери Древиль невозможно представить себе ни одну русскую актрису – на такое бесстрашие способна только эта редкостная француженка.
