Постановка Сергея Алдонина Музей-театр «Булгаковский Дом» давно на слуху, и я к ней присматривалась. Уж больно разные отзывы. Кто-то и по 10 раз ходит
Что понравилось — есть очень сильные места, интересные сюжетные решения, сложная сценография, свет, звук. Мастер появляется в окне над зрителями в облачке тополиного пуха. Понятно, что пух явление сезонное, но какое удачное.
А есть ну очень затянутые моменты и много текста. Я понимаю почему. В пьесе используются черновики и текст важен для понимания сюжета. Но все равно тяжеловато.
Оксана Коростышевская прекрасно играет в сцене страдания Левия, как ведьме мудрой ей веришь, но не чертовка Маргарита. И не соблазнительница Низа. Возможно, с дальних рядов было бы достовернее — фигура и пластика прекрасны. Но вот с седьмого ряда видишь, что это красивые пятьдесят плюс, а не тридцать после волшебного крема.
Удачен Бенгальский, остроумный, в самую пропорцию пошловатый, вульгарно потный, постоянно поправляющий сползающий под живот розовый камербанд (это который атласный кушак, носится со смокингом или фраком). Хорошо шутил, много импровизации. Очень все смеялись!
Фаготом (Тимур Орагвелидзе) я, конечно, полюбовалась эстетически, если человек столько времени уделяет своему телу, совершенно логично показываться на сцене и с декольте, и в трусах/семейниках. При этом и играет очень хорошо, совершенный такой Коровьев-Коровьев. Азазелло (Михаил Горский) тоже весьма достоверен, хотя не такой холодный ангел смерти, каким его часто представляют. Про кота ничего сказать не могу, практически незаметен на сцене, пару раз «Мяу», воровал сосиски и немного джиги в розовом килте. Медленно подбираюсь к Воланду. Игра Сергея Алдонина мне понравилась — тут он Воланд, манерный шут, постоянно пьющий водку и дирижирующий своей свитой, и тут же моментально громогласный Понтий Пилат в белом плаще с кровавым подбоем. Но само прочтение Воланда на сердце не легло.
Театр понравился - очень удобные широкие кресла, есть место для ног.
Пребывают все эти люди, оказывается, в раю. Но это какой-то очень странный рай – здесь валят деревья в тайге, а прошедшую жизнь называют свободой. Правда, в избе тепло, замерзшие руки можно согреть у печурки, женщины пекут пироги, и даже порой удается раздобыть курево и самогон. Такой своеобразный рай для тех, кто жил и умер в сталинском аду лагерей. Ведь наверняка им там казалось, что если бы в бараке было тепло, а вместо баланды давали пироги, то это и есть счастье.
Но это рай, в котором нет развития, нет надежды. И бога нет – во всяком случае, он так же скрыт от глаз, как и в жизни.
Почти все они не успели дожить и долюбить. Даже пожившая тетя Таня при слове «любовь» вспоминает только портрет Ленина на стене. А совсем юная Маруся вообще ничего не успела понять ни про жизнь, ни про людей, ни про любовь. Но хочет узнать во что бы то ни стало...
Так и живут – учатся летать, поскольку ангелам это положено, ведут бесконечные разговоры об ушедшей «воле», вспоминают о том, кто и как умер, мечтают вернуться туда, куда нет возврата. Солдат Тоха и работяга Серега, пожилой Саныч, который всем им вроде отца или деда – мудрый и молчаливый, знающий нечто очень важное про них про всех. Тетя Таня – блокадница, умершая от голода, Маруся, которую совсем юной убил какой-то мерзавец. Интрига закручивается, когда в их тесный кружок вдруг врывается еще один - молодой программист Вася. Круговорот любви и смерти, не завершившийся на этом свете, продолжает вращаться на том.
Сюжет вроде бы простой, но затрагивающий какие-то тайные струны души. А искренняя игра актеров так и затягивает в этот парадоксальный мир, в котором действуют совсем иные законы, но совесть и истина остаются теми же. И любовь, несмотря ни на что, все так же "движет солнце и светила".
И даже когда падает занавес, спектакль не заканчивается. Ты продолжаешь вспоминать и думать не о том, а об этом свете – поскольку все успеть надо именно здесь, чтобы потом не жалеть бесконечно там.
Спасибо драматургу, режиссеру и актерам, которые погрузили нас в этот необычный мир!